Сейчас пересматривал трейлер — и мурашки по спине. Не от страха или отвращения, а от глубины.
От той глубины, которую чувствуешь каждой клеткой тела, прыгнув в открытом море за борт и в которую безрезультатно всматриваешься, в поисках дна.
Кино о поломанном детстве, о тяге к матери и о том, насколько взрослые могут быть жестоки и глупы. Фильм про любовь и ее проявление как силы разрушающей и тормозящей. Любовь, которая несет страдания и никакой награды.
Энергичная оторва мать — живет на всю катушку, наслаждается жизнью, ни на кого не оглядываясь. Для нее не существует авторитетов и тормозов, она готова пить и развратничать до беспамятства. И все это буйство страсти достается дочке, маленькой девочке с густой челкой, которая появилась на свет в заснеженном поле и тут же подхватила воспаление легких. Пересказывать дальнейший ход событий не имеет ни малейшего смысла, потому что это кино нужно прожить.
Вы будете правы, если назовете сюжет чернушным, он действительно о «дне». Но истинное мастерство создателей проявляется как раз в том, что это дно представляется нам очень сочным и не вызывает отторжения или скуки. Картинка местами завораживает и даже не верится, что это дебютная широкоэкранная работа оператора, да и режиссера.
Несмотря на скудность диалогов и обилие мата, зрителя ни на секунду не покидает смысл происходящего на экране. Если героини молчат — значит, повествует картинка, если картинка скользящая — то держит звуковой ряд. Ни в один из моментов не хотелось промотать или перейти к другой сцене. Наоборот, хочется посмотреть еще раз, что со мной бывает крайне редко. Дело в том, что в полтора часа фильма вложено столько смыслов и символов, что сам режиссер признается, что каждый раз открывает произведение по-новому.
Кстати, о составе. Главную роль исполняет восьмилетняя девочка — я не знал, что ребенок может так сыграть. В роли матери Яна Троянова, которая и послужила прототипом для главной героини, и надо отметить, что это не прошло бесследно.
Это кино не дает оценок и ответов, но оно очень ценно как опыт. Опыт, который, схож с желанием зависнуть над синей бездной моря. Вглядеться в «дно» и понять, что единственно правильным решением будет: плыть, держать голову над водой и ставить себе целью призрачный маяк, который по факту может оказаться чьей-то лампой в окне.

Вращение без права остановки

Фестивальное кино, чернушный синопсис, притом — дебют драматурга-театрала из российской глубинки, что может быть во всём этом привлекательного? Только лавры «Кинотавра», где фильм собрал весь пьедестал, способны заманить редкого зрителя на широкий экран. А может, прокатчики поступили назло Никите Михалкову с его ММКФ — дескать, мы не против крутить ленты без запаха «возрождённой державности», от которой уже попахивает гнильцой. Как бы то ни было, Сигареву-провинциалу проще переложить на язык искусства забавы народные: выпил, закусил и уже не обидно поворачиваться задом к боярскому лесу. Какой-никакой, а протест.
С первых минут сюжет фильма полностью соответствует названию. Закручивается «Волчок» резвее одноимённой игрушки: снег, менты, неприглядного вида Мурка девяностых спасается от погони. Обессилев, падает в снег, рожает дочку и отправляется в тюрьму на семь лет. Потом возвращается, чтобы подарить малолетней обузе волчок и снова усвистать. Отдать дань своим взрослым «игрушкам»: водке, украшениям, дяде Мише, дяде Толе, дяде Игорю… Ну а девочка, за неимением другого (светлого) примера, неожиданно полюбила ту, чей инстинкт материнства находится в противозачаточном состоянии.
К слову, Яна Троянова смачно сыграла эгоистичную стерву, и каждый раз вместе с девочкой нехотя ждёшь её появления в кадре: вот, что-то изменится? Ан ничего. Меняется только расположение бутылки водки относительно героини. Полина Плучек на её фоне смотрится слишком заторможено, зато её семилетняя героиня ведёт игры куда более занимательные. Вместо пазлов на полу — узоры крови с молоком, вместо мячика — кирпич, а взамен плюшевого ёжика — живой, на целых пять минут. Ну а настоящий талант юной рукодельницы проявляется в плетении узоров из конфет, цветов и ленточек. На близлежащем погосте.
Именно кладбищенская тема, будучи самой интересной и, пожалуй, ключевой, отражает все неровности сигаревской картины. Мамину идиотскую сказку про волка девочка неожиданно восприняла в духе дзен: как новую реальность, как момент просветления. Приём, который так и подмывает сравнить с «китайским волчком» — тем, кто не знает, это такая юла, способная переворачиваться в процессе вращения. Девочка-тормоз перестает существовать сразу после смешной фразы: «А спорим, зуб сильнее больно, чем тонуть?» И ведь истину глаголет божие дитя. А новый объект любви, будучи на порядок круче предыдущего, соглашается. Ибо открытие рождает творчество, юная душа начинает созидать, а не разрушать — не это ли цель всех буддистских перевоплощений?
Так, уже на полпути к финалу «мир иллюзий» картины, хоть и неуклюже, сменяется миром действия. Ещё немного, и Синх с Шьямаланом уйдут на заслуженную пенсию. Игрушка сломается, и родится хищник. Но Сигарев, кажется, сам испугался открывшимся возможностям нового полёта, предпочтя «синицу в руке», а попросту отправив девочку вместе со зрителем нарезать круги под звуки старых песен о главном. Ну то есть созерцать водку, кровать и округлости заигравшейся мамаши. Форма, стиль и даже кое-какая любопытная символика остались, а вот содержание безвозвратно ушло. Из второй части картины зритель выцепит разве что уместные ассоциации с дождём (спасибо оператору и его ракурсам сверху) и весьма неплохо обыгранную философию сильной-слабой женщины (снова респект Трояновой). Да, такой вот парадокс, иные эгоистичные персоны умеют не только крутиться по жизни как волчки, но и вращать мир вокруг себя. Отчего окружающим их людям живётся отнюдь не легче.
Лишь в концовке Сигарев возвращает зрителя к идее «тонуть не больно», пуская мать и дочь параллельными курсами в разное бытие… не поздновато ли? Финал со всей его берёзовой символикой выглядит по-артхаусному шаблонно. Но это всё же лучше, чем примитивная трагедия. И радует, что, выражаясь языком формановского героя, режиссёр «хотя бы попытался». Просто, честно, без сопливых нравоучений показать душу российской глубинки. Которая всё ещё гостит у Бунши: и тебя вылечат, и меня вылечат.

Другое кино

 «Восемнадцать Вам есть. Как к мату в кино относитесь?" — спросила кассир в кинотеатре. «Нормально» — отвечаю я. «Просто перед сеансом мы обязаны предупредить о мате с экрана. Фильм достаточно жесткий», — пояснила она. Я взял билет и прошел в зал на 20 мест. Занято было всего шесть.
Собственно говоря в аннотации к фильму дано достаточное количество информации о сюжете. Да, есть маленькая одинокая девочка. Да, есть «гулящая» мать. Есть волчок и т. д. Повествование идет от лица этой самой девочки, живущей в провинциальном городке, которая любит свою мать и ждет взаимности, которую не получает.

Большое спасибо авторам фильма за то, что он, хочешь — не хочешь, а заставит задуматься людей о детях, матерях-негодяйках, одиночестве. «Волчок» — это не массовое кино. это не арт-хаус. Это просто ДРУГОЕ КИНО.

Недетские игры

Игры, которыми увлечена девочка в «Волчке», вряд ли можно назвать детскими. Она придумывает маяк — и то включает, то выключает ночник у кровати, ожидая мать уже который день. То повадится ходить на кладбище в поисках конфет и немого общения. То устроит расправу ежу, оставленного матерью в качестве подарка. То сбросит на голову очередному пришедшему в дом мужчине банку с молоком. Все поступки этого маленького человека по сюжету утверждают особый, уже сложный характер семилетней девочки. Но все эти игры, придуманные ей самой, возникают вовсе не от злобы, а от того, что никто ее другим играм не учил. Все, что было у нее — маленький крутящийся волчок, бесконечно попадающийся под руку. Вот так и героиня — вертится, как умеет, вокруг большого мира и никак не может остановиться. И никто не может, или, скорее, не хочет подхватить ее, чтобы хоть как-то остановить процесс ее личной суеты и надвигающегося взросления. Отсюда и возникает вопрос — а можно ли девочку-волчка считать ребенком? Ведь детство ее состоит из жутких фрагментов, наполненных то одиночеством, то темнотой, то грубой матерью, которую девочка толком никогда и не знала.
В одной из финальных сцен фильма мать, которую блестяще исполнила Яна Троянова, все-таки сыграет со своей уже повзрослевшей дочерью в две довольно простые игры. В одной она будет повторять за дочерью обрывки слов и фраз — причем, вызывающе, дерзко. А на второй — игре в погоню — и завершатся их родственные взаимоотношения, которые, собственно, никогда и не начинались.

Фильм, трогающий за душу, не оставляет равнодушным никого…

Несколько лет назад вышел фильм «Невидимые дети» о том, как жесток бывает наш мир к тем, кто только-только начал его познавать. Разные страны. Разные истории. Но все вместе они образовывали цельную и страшную картину мира, в котором невидимые дети — привычное явление. Дети, на которых всем плевать. Дети, страдающие просто потому, что взрослые не смогли или же просто не захотели позаботиться об их будущем. «Волчок» — фильм о таком вот невидимом ребенке. О девочке, которая впервые увидела мать в возрасте шести лет и сразу же полюбила ее. 
Одна из первых мыслей, что приходит в голову после просмотра: в этом фильме есть душа. Душа, в последнее время становящееся, увы, все менее необходимой составляющей современного кино. «Волчок» — это настоящее кино. И еще это искреннее кино. Искреннее от первого и до последнего кадра. Без наигранности и банальной слезовыжималки. Это простая и честная история о любви, которой не суждено найти отклика в океане безразличия. Любви дочери к матери, которая никогда не сможет (да и вряд ли захочет) понять всю силу этого чувства. И все, что происходит с главной героиней, по-настоящему трогает за душу и не отпускает. Когда по экрану начинают ползти титры, остается лишь горечь и впившийся в сознание образ вращающегося волчка, проходящий через весь фильм. И, наконец, возникает вопрос — неужели, чтобы хоть что-то в этом мире изменилось, волчок должен остановиться?
Поражает то, что Василий Сигарев в своем дебюте в кино (!) смог рассказать эту грустную и даже страшную историю без всякого вызывающего отвращение натурализма и жестокости на экране. Сигарев обладает душой истинного творца, способного заставить сопереживать, но при этом не вызвать отвращения. Именно благодаря таким режиссерам понимаешь, что кино, к счастью, все еще больше искусство, нежели индустрия.
Кроме того, стоит упомянуть, что, несмотря на грязь и темноту, на серое небо и по большей части тусклые цвета, картина поражает своей красотой. На некоторые кадры можно просто смотреть и любоваться. Мастерская операторская работа позволяет глазу ухватить каждую деталь. А уж вместе со всеми шумами и звуками, которые являются лучшим музыкальным сопровождением для картины фильм и словно врываются в твое сознание… Создается впечатление, что это не главная героиня, а ты стоишь и смотришь на проезжающий поезд, бежишь по улице ночного города, водишь пальцем по луже молока, смешавшегося с кровью или же просто сидишь в пустой комнате и чего-то ждешь…
Гениальное кино. В «Волчке» есть место преданности и предательству, жизни и смерти… Да что говорить… Его просто надо посмотреть.

Страшная сказка о детях и их родителях Василия Сигарева

Маленькая девочка, буквально выскочившая из романов Берроуза, — дикая и неприученная живет в своем замкнутом одиноком мире единственной мечтой о матери. Весь фильм она ведет неспешный монолог, рассказывая о своем детстве шокирующие подробности. Она рассказывает о том, что изредка в её жизни мелькает мать, которая вываливая на отверженное чадо груз собственных ошибок, снова исчезает, надолго лишая девочку сна, снова появляется. Иногда, кажется, что есть возможность выползти, но вот уже следующая сцена и, пропасть все шире, и выход только сниться. И так весь фильм — непрерывная гонка: дочка за мамой, мама за счастьем, вместе никак не получается. Героиня Яны Трояновой верит, что где-то далеко она станет звездой, будет сиять ярче всех и не может представить себя в грязной помойке провинциального городка имя которого не знает, а дочь верит в мать, и уверенна, что самая глубокая провинция может стать сказкой вместе с ней — вот такая вот история о разности интересов.
«Волчок» кино с явным привкусом авторского кино, что бы там не говорил режиссер Василий Сигарев. Для него это первая работа в новой ипостаси, прежде мы его встречали только, как драматурга. Его прошлые произведения (в том числе и для театра) уже успели наделать шороха (достаточно вспомнить хотя бы «Пластилин»), поэтому не удивителен ажиотаж вокруг его  режиссерского дебюта. За короткое время «Волчок» успел обзавестись солидным портфолио: участие в различных мировых кинофестивалях, Гран При «Кинотавра», приз Российской гильдии кинокритиков и в целом положительные отзывы зрителей. Конечно, внимание более чем заслуженное: едкое кино о российских реалиях подкупает своей правдивостью больше чем далекое для понимания западное или восточное. На фоне знакомых каждому пейзажах глубинки мы слышим правдивую русскую речь, с матом, с безграмотной постановкой слов, а не вымеренные политкорректные постановочные диалоги. Правда, иногда режиссер сильно заигрывается с этими приемами и в итоге получается, что вместо пары тройки запоминающихся характеров с характерными речевыми особенностями мы получаем целый парк заик. К примеру героиня Полины Плучек любит постоянно повторять разные наречия и союзы по нескольку раз к ряду и это было бы уместно для данного персонажа, если бы вместе с ней этим не промышляли и все остальные, даже второстепенные, герои.
Тем не менее, все возможные проколы сценария с избытком компенсируются великолепной актерской игрой: Яна Троянова убедительно исполняет роль матери, ходящей на шпильках, глушащей водку и не без гордости рассказывающая о своих сексуальных похождениях, юная Полина Плучек диковато смотрит исподлобья, а в сценах на кладбище так и вообще шокирует своим хладнокровием. Наверное тем, кто еще не определился смотреть ли это кино, стоит его посоветовать только из-за дуэта Троянова — Плучек.
Так уж получилось, что критиковать в этом фильме практически нечего: «чернуха», за которую так любят поругать современный российский арт-хаус здесь более чем аргументирована, оператор подает сцену не спеша, но с интересного ракурса, актеры стараются, музыка лаконично вписывается в кадр. Все что остается, так это ряд мелкий просчетов и скидка на то, что это все же кино «не для всех», а так вполне себе симпатичный представитель нового русского кино.