• В ходе съемок сцены, в которой кулак Человека-Паука проходит сквозь Песочного Человека, место Тоби Магуайра занял уникальный дублер – единственный в мире однорукий чемпион мира по боксу Бакстер Хамби. Он наносил удары ампутированной до локтя рукой, а вылетающий с другой стороны Песочного Человека кулак потом приделали с помощью компьютера.
• Дата премьеры третьего фильма была объявлена еще до выхода второй картины.
• Джон Дикстра, получивший «Оскар» за создание спецэффектов к «Человеку-пауку 2» (2004), предпочел оставить франчайз и поработать над «Hot Wheels» (2007). Его место занял Скотт Стокдик.
• Тофер Грэйс не стал продлевать контракт на съёмки в телесериале That ’70s Show, предпочтя сыграть в данном фильме.
• Сэм Рэйми сделал всё возможное для того, чтобы скрыть появление Венома в третьем фильме. Во время пре-продакшна он даже заявил, что ему никогда не нравился данный персонаж, и он не намерен включать его в фильм.
• По словам Тофера Грэйса и Томаса Хейдена Черча, отправляясь на встречу в Sony, они даже не догадывались, что будут проходить пробы на роли в данном фильме.
• Роль жгучей блондинки Гвен Стейси исполнила рыжеволосая Брайс Даллас Ховард, а роль рыженькой Мэри Джейн Уотсон сыграла природная блондинка Кирстен Данст.
• Фильм стал одним из самых дорогих в истории современного кинематографа – бюджет картины составил 258 миллионов долларов. Ранее самым дорогими картинами считались «Кинг-Конг» (207 млн. долларов) и «Пираты Карибского моря 2: Сундук мертвеца» (225 млн. долларов). Однако, с учетом инфляции всем вышеобозначенным картинам ой как далеко до «Войны и мира» (100 млн. долларов в 1968 году эквиваленты 560 млн. долларов в наше время).
• Композитор Дэнни Элфман, работавший над саундтреком к предыдущим картинам френчайза, был вынужден покинуть проект по причине творческих разногласий с режиссером картины Сэмом Рейми. На боевом посту его сменил Кристофер Янг. Любопытно, что уйдя из проекта, Дэнни начал работать над музыкальным сопровождением к другой «паучьей» картине – «Паутина Шарлотты» (2006).
• Томасу Хейдену Черчу потребовалось около 16 месяцев работы, чтобы привести свои физические кондиции в соответствующее состояние для исполнения роли Песочного человека (Сэндмена).
• В сценах с участием Песочного Человека использовался настоящий песок. Единственное исключение делали для съемок сцен, в ходе которых Сэндмен, рассыпаясь, хоронит под собой своих противников. Вместо песка было решено использовать измельченные кукурузные палочки.
• Появление персонажа Сэндмена в третьей картине было санкционировано личным пожеланием Тоби Магвайра.
• По словам одного из продюсеров картины Гранта Кертиса в первых вариантах сценария одним из злодеев триквела был Стервятник (Vulture). Позднее он был заменен на Венома.
• Находясь в костюме Венома, Тофер Грейс не пил никаких жидкостей во время съемочных перерывов.
• Специалист по спецэффектам Скотт Стокдик создал миниатюрные варианты небоскребов в пропорции 1 к 16, чтобы сэкономить время и затраты, но в то же время дать возможность моделям выглядеть реалистично.
• Только в российском прокате к названию был добавлен подзаголовок «Враг в отражении».
• Для создания сцены, где вышедший из-под контроля подъемный кран рушит небоскреб, потребовался монтаж фотопанорамы городского пейзажа, кадров, сделанных на съемочной площадке в реальном масштабе (здесь декорации катастрофы создавала и приводила в движение команда спецэффектов под руководством Джона Фрезиера), съемки в уменьшенном масштабе, которую вела фирма New Deal Studios, и, наконец, цифровых эффектов, разработанных в компании CafeFX.
• Роль помощника Джоны Джеймсона исполнил брат Сэма Рейми - Тэд.
• Композитор Кристофер Янг появляется в сцене с репетицией Мери Джейн - он изображает пианиста.

В новой части эпосоподобного биопика про Питера Паркера, на главного и любимого героя обрушиваются множественные напасти, злейшая из которых — генеральная битва с самим собой, с «темной половиной», про которую ещеЭнакин знал.
«Темная половина», как правило, связана с «сексом, наркотиками и рок-н-роллом» — своеобразными атрибутами взросления в американской культуре. Изживание этого «комплекса вины» сопровождается техасской резней для фильмов ужасов, а для комиксов — страстными муками совести и сражениями с мнимыми или подлинными врагами. То есть, обряд инициации, посвящение во взрослый мир, представлены во всей красе.
Если вспомнить, что режиссер-самоучка Сэм Рэйми начинал путь в священное искусство кинематографа с истинного развлечения «для своих», ставшее известными «Зловещими мертвецами», можно запросто осознать, что именно у Рэйми, как у никого другого, «инициация» на любом уровне будет проходить непринужденно и задорно, играючи. Элемент игры, как первостепенную составляющую культуры, исследовал Хейзинге, а Рэйми ввел его в привычное понимание для создателей блокбастеров по мотивам графики. Выходит интернациональный язык изложения, близкий по духу каждому, когда все разговоры — о мужестве, а заглавный персонаж — «честь и совесть эпохи».
Вот только связи с психологизмами не надо: лучшее из представленных клинических психологизмов — вокально-танцевальные номера, невыносимо милые и до предела типичные, из «Маски»: и «летучая» походка, и расхристанные телодвижения, и блондинка в паре был-были-были. По-рыжему некрасивая Кирстен  Данст в белом платье на ступеньках — не Марика Рокк из «Девушки моей мечты» (любимого фильма Гитлера, для справки). Но лечебная практика недвусмысленно дает понять, что и три притопа, и два прихлопа всего-навсего вопиюще верное средство от истерии.
Истерия способна состояться и в зрительном зале у всех подряд, а предпосылки к ней следующие:
- аудитория будет снимать напряжение смехом, особенно на последней четверти двухчасового, с прицепом, шоу. По принципу «девочка плачет — девочки смеются», как в песне.
- мелодрамища, распределенная по сюжету, мягко говоря, крайне некомпактно, вызовет у некоторых приступы головокружения,
- а изобилие монструазного ряда напугает своей разряженной в атмосфере нефункциональностью: их так много, они все такие разные и чудные по компьютерной выделке, что хочется непременно видеть их в действии, как новые модели конструкторского гения. Но динамический ряд ограничен. Даже больших денег порой не хватает, потому что нужно — больше. В итоге для мелодрамы есть львиная доля пространства, и эта «буря в стакане» подростковых переживаний подминает под себя и действительно знаменательные спецэффекты, и режиссерское благое намерение делать лучше и «гарнее» от случая к случаю.
- внимательные заметят, что «песочный человек» мог быть передислоцирован не из Гофмана, а из  «Мумии» по идее; что слуга, говорящий судьбоносные фразы; а сцена «с колечком» один в один реконстуирует ту же сцену с колечком из  «Властелина» .

- к концу представления мозги потрескивают, как неисправная галогеновая лампочка: трудно столько смотреть и столько сидеть.
- символика душераздирающая настолько, что Мариенгоф с его «взъерошенными глазами» нервно курит в сторонке. Дело не в текстовом сопровождении, режущем ухо в любом комиксе. Дело в куда более для комикса важной изобразительной стороне, где всякий герой хоть на секундочку, но демонстрирует свою принадлежность к понятной нации на фоне звездно-полосатого полотнища. С одной стороны уже смешно, с другой стороны — раздражающе пафосно.
Несмотря на то, что предыдущие части были устроены разумнее, и в сценарном плане смотрятся более целостными и достойными, никто не сможет упрекнуть заядлого романтика Рэйми в  том, что он заигрался. Заигрался — и на здоровье, и сердце радуется, глядя на то, с каким рвением он отрабатывает и драматизм, и экшен. Его детская непосредственность не только уместна, — применительно к комиксу она необходима, чтобы не вышло, не дай бог, слишком «по-взрослому» в ущерб освобождающему полету фантазии.
«Глупо и обаятельно» — диагноз для данного жанра, и горе всякому тому, кто замахнется на большее. В комиксах герои просты, как морковки, и понятны, как пионерия. Они целуются из-за гормонов и целуются назло, они образуют любовный треугольник и выглядят розовощекими и пустыми, как пластмассовые пупсы. Они рыдают на плечах друг у друга, а публика рыдает от смеха, поскольку все — понарошку, и «даже один человек может спасти мир», если он — мутант. Все равно главное — любить родину, мать вашу.

 Екатерина Русанова